22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Многие метростроевцы, отложив отбойные молотки в сторону, взяли винтовки, сели за штурвалы самолетов или начали строить специальные объекты для обороны. Срочно пришлось менять приоритеты: от некоторых строек пришлось отказаться, а некоторые, наоборот, форсировать. И это помимо достройки третьей очереди метрополитена в Москве. Строительство не остановилось — отбойные молотки подхватили сильные руки девушек.
Приведу некоторые примеры, как изменились планы, и начну с номерных строек.
Строительство № 1 НКПС (строительство двух железнодорожных тоннелей в Киеве под Днепром) было остановлено и к оккупации города полностью законсервировано — тоннели были затоплены, оборудование максимально вывезено. После войны рассматривался вопрос о продолжении строительства, но в итоге от него отказались.
Строительство № 4 НКПС (тоннель под рекой Амур в Хабаровске) было сильно ускорено для быстрейшего пуска, так как мост представлял собой прекрасную цель в случае вторжения Японии. Уже 23 июня 1941 года был получен приказ завершить укладку путей за 3 недели. 12 июля 1941 года по тоннелю прошел первый пробный поезд со строителями. В постоянную эксплуатацию объект был введен 25 октября 1942 года.
Строительство № 5 НКПС (метрополитен в Ленинграде) было полностью остановлено, шахты затоплены, все наземные постройки разобраны на дрова в первую блокадную зиму.
Метростроевцы, которые строили железнодорожные тоннели Черноморской железной дороги в Абхазии, были переброшены на строительство оборонительных рубежей в том же регионе.
Началась экстренная достройка Большого кольца Московской железной дороги в Подмосковье. Метростроевцам поручили самые сложные и отстающие участки.
Начали активно осваивать Подмосковный угольный бассейн — и снова метростроевцы занялись проходкой шахт и штолен.
Естественно, начали активно достраивать различные спецобъекты. Так называемый сейчас «Бункер Сталина» в Куйбышеве (сейчас Самара), в запасной столице на случай захвата Москвы. Спецобъект №1 — настоящий бункер Сталина в Кремле, а также объект на ближней даче вождя — номер 18. Помимо этого строились и сдавались всевозможные специальные объекты около тоннелей и станций метро.
Это только небольшой список того, чем занимался Московский метрострой в 1941 и последующие суровые годы. И этот объем требовал ресурсов — материальных и людских, которых, как водится, не хватало.
При этом никто не снимал обязательств по сооружению третьей очереди метро. Было очень трудно — работали в две и более смены, ночевали и дневали в шахтах. Как я написал, в забой спустились женские бригады и начали вести проходку. На такую бригаду один мужчина — бригадир, который на месте объясняет, как брать забой, ставить крепление, как вести щит или любые другие работы.
Уже 22 июня 1941 года выходит приказ № 300 по Метрострою, который обязывал всех начальников шахт и дистанций немедленно приступить к проведению определенных мероприятий по подготовке выработок третьей очереди к приему укрываемого населения. В первую очередь очистить шахтные дворы и подходы к наклонным ходам для свободного прохода людей. Так как эскалаторов не было, то в уже пройденных наклонных ходах установили деревянные лестницы, по которым можно было спуститься на станцию. Полностью очистить станционные и перегонные тоннели, установить трапы, лестницы, перила. Провести водопровод для питьевой воды и смонтировать уборные.
Как писали в одном из номеров газеты «Ударник Метростроя»:
«Одна из бригад (делающая настилы, полки и выполняющая ряд других заданий) работает не менее 10–12 часов в сутки. В течение месяца она не брала еще ни одного выходного дня».
Невероятными темпами идет чеканка — надо получить сухой тоннель, чтобы принять москвичей во время бомбежки.
В Москве начинаются учения по противовоздушной обороне, которые включают в себя в том числе и укрытие населения в метрополитене. Так, 24 июля 1941 года, когда прошли первые учения, метрополитен принял 200 000 человек укрываемых, вскрылись определенные просчеты и ошибки. Например, слишком долго заходили на станции метро и еще дольше покидали тоннели. Через неделю состоялись повторные учения. Большинство недочетов было исправлено, и тоннели действующего метрополитена приняли уже около 400 000 укрываемых, достигнув своего предела. Так же 35 000 человек принял и метрострой в выработках третьей очереди.
Помимо этого, Метрострой начал сооружать перемычки — железобетонные стенки для защиты от ударной волны. Вести проходку фильтровентиляционных камер, монтировать бетонные оклады для герметичных дверей в действующих тоннелях. И еще много чего для того, чтобы приспособить метрополитен для защиты от возможной атаки химическим оружием.
Также в первые дни войны выходит приказ начальника Метростроя о запрете всех фото и киносъемок на вверенной территории без особого разрешения.
К сожалению, из-за этого приказа у нас нет общих и видовых кадров строительства во время войны. Есть отдельные портреты или очень крупные планы. Да, цензура заработала сразу — в большинстве своем из текста газеты невозможно понять, где и что именно делала бригада. Даже не писали объем выполненных работ — только 150 процентов плана. Исчезли все названия станций, перегонов строительства и номера шахт. Все это стали именовать «объект номер такой-то», причем номера не совпадали с номерами шахт. В какой-то момент это стало приносить путаницу, и в документах можно увидеть фразу «Строительство № такое-то, где начальник товарищ такой-то».
Строительство метрополитена активно продолжалось до августа 1941 года. И практически замерло к середине октября, что совпадает с постановлением ГКО № 801 об эвакуации Москвы. После сложнейшей зимы 1941-42 годов, когда ситуация на фронте стала чуть лучше и Красная Армия отогнала фашистов от Москвы, снова возвращаются к строительству третьей очереди. 22 мая 1942 года принимается постановление ГКО № 1822 «Об окончании строительства Замоскворецкого радиуса третьей очереди». В него входит три станции: «Новокузнецкая», «Павелецкая» и «Автозаводская» (я привожу современные названия), но первые две станции временно не достраиваются.
Во-первых, для них нет эскалаторов — в связи с тем, что завод по их производству находился в блокадном Ленинграде, заказ был передан московским предприятиям, которые не успевали вовремя поставить машины.
Во-вторых, достроить станцию «Павелецкая» по первоначальному проекту просто невозможно: все металлоконструкции от нее остались в Днепропетровске, на временно оккупированной территории Украины.
К сожалению, проследить то, как происходило строительство в 1942 году, пока не представляется возможным. Подшивка газеты за этот период не сохранилась даже в Ленинке.
В архиве города Москвы хранятся приказы, распоряжения и другие дела по Метрострою за этот год, но они еще в самом начале своего изучения. Мелкие детали, конечно, интересны, но в архиве есть очень много дел по другим временным отрезкам, которые представляют куда больший интерес. Например, пятая очередь, по которой я сейчас собираю материал для лекции и публикации в нашем журнале.
Естественно, решение открыть только одну станцию «Завод имени Сталина» было правильным. А моральный и психологический эффект от открытия станции во время войны трудно оценить — он просто бесценный.
Замоскворецкий радиус достраивался по упрощенным техническим условиям. Были проработаны и реализованы мероприятия, обеспечивающие использование для эксплуатационных нужд действующего метро строительного оборудования по водоотливу, вентиляции и электроснабжения. То есть шахтные водоотливные и вентиляционные установки обслуживали новый радиус после его пуска. В тоннелях был убран пешеходный мостик, отказались от шумопоглощающей штукатурки по тюбингам. Если первое решение еще вызывало споры, и были варианты его доделать потом, то от штукатурки отказались без всякого сожаления, так как толку от нее было немного.
Для возобновления строительства Метрострой возвращает своих сотрудников с фронта. Им дают бронь, специальное снабжение. Отдельным постановлением запрещено другим организациям изымать автотранспорт у Метростроя для своих нужд. Строительству метро был дан зеленый свет.
Все это дало большую политическую и моральную поддержку — все видели, что в Москве, несмотря на войну, строится метро и сдаются новые станции. 1 января 1943 года станция «Завод имени Сталина» была открыта в составе Замоскворецкого радиуса. Поезда следовали по перегону длиной 6,2 километра без остановок на промежуточных станциях «Новокузнецкая» и «Павелецкая». Для того, чтобы пустить одну станцию на новом радиусе, на двух других станциях надо было достроить необходимый минимум для пуска и проделать подготовительные работы. Как минимум уложить жесткое основание, путевой бетон и рельсы.
На станции «Новокузнецкая» смонтировали железобетонную платформу, а на станции «Павелецкая» нет. В приемном акте государственной комиссии говорится, что боковые тоннели на станции разделены деревянной перегородкой, которая отгораживает зону действующего метрополитена от остального тоннеля. Да и на самой станции «Завод имени Сталина» не все успели сделать. Стены станции и часть колонн (около 50 %) облицованы светлым мрамором. Остальная часть колонн оштукатурена (как временная мера) и окрашена под мрамор. Не успели сделать в Ленинграде и мозаики — на станции установлена только часть. Только после войны все они займут свои места.
На станции установлены три ленты эскалаторов, из них одна — центральная — неподвижная. На ней нет привода — он понадобился на одном из спецобъектов, которые Метрострой построил в годы войны. В тупиках только две стрелки имели централизованное управление, а остальные две временно переводятся вручную.
В перегонном тоннеле между станциями «Павелецкая» и «Автозаводская» строится наклонный ход для того, чтобы работники Дербеневской промзоны могли спуститься в тоннель и укрыться в случае необходимости. К заделу перспективной станции этот наклонный ход не имеет никакого отношения. Хотя ближе к набережной, около строительной шахты № 21 оставлен задел для строительства еще одной станции.
Открытие Замоскворецкого радиуса было осуществлено с опозданием от намеченной даты постановлением ГКО № 1822с чуть более чем на два месяца. Напомню, согласно решению правительства, открытие должно было быть 25 октября 1942 года. Но это настолько не существенно, а пропагандистский эффект от открытия радиуса и станции во время войны получился колоссальный.
И хочу напомнить, что к 1 января 1943 года, когда была открыта станция, еще не было Курской битвы, а Ленинград все еще в блокаде. До переломного момента — победы Красной Армии в ходе одного из важнейших и крупнейших генеральных сражений Второй мировой и Великой Отечественной войн — Сталинградской битвы — еще больше года. Но не смотря на тяжелейшее положение в 1942 году, наша страна показала всему миру: мы не только верим в победу, но уверены в ней. В Москве открылась новая станция метро!
А 20 марта 1943 года выходит постановление ГКО № 3059с об окончании строительства всей третьей очереди. Сюда входит Покровский радиус от станции «Курская» до станции «Партизанская». Достройка двух станций на Замоскворецком радиусе, строительство подземного перехода между станциями «Охотный Ряд» и «Театральная» и строительство электродепо «Измайлово». Это постановление, хоть с небольшим опозданием, было выполнено. Кроме строительства депо: его пустили только 10 января 1950 года.
Кроме того, согласно постановлению № 3059, планировали демонтировать три эскалатора из одного наклонного хода на станции «Динамо» действующего метрополитена и перевезти их на станцию «Павелецкая», так как не было уверенности, что Московский завод успеет поставить шесть машин для двух станций. А вот поставить три машины он успевал: они предназначались для станции «Новокузнецкая». Метростроевцы даже приступили к подготовительным работам по демонтажу на станции «Динамо» и начали разбирать балюстраду. Но метрополитен всячески препятствовал этому процессу, прекрасно понимая, что, отдав сейчас эскалатор, новый они получат очень нескоро.
В итоге, когда стало понятно, что Московский завод успеет сделать все шесть машин, то от идеи демонтажа отказались. Хотя метрополитен готовился держать «оборону» на станции насмерть — сотрудники милиции отнимали пропуска у работников Метростроя, чтобы не допустить их к разборке эскалатора. 9 июля, прибыв на участок станции «Динамо», метростроевцы обнаружили: «…двери вестибюля были забиты и у входа стояли два милиционера, которые отбирали у рабочих пропуска на право входа к эскалатору».
Эскалаторы в итоге поставили летом 1943 года. Все лето и осень 1943 года метростроевцы героически трудятся на двух пусковых станциях, чтобы осуществить их открытие. Как обычно, не хватает материалов, нет чертежей, происходят какие-то нестыковки и потеря времени. 20 ноября того же года «Новокузнецкая» и «Павелецкая» приняли своих первых пассажиров, а Московский метрополитен стал богаче на две новые станции. С мозаичными панно, которые стоят на станции «Новокузнецкая», а предназначались для станции «Павелецкая», вышла детективная история.
Официальная версия гласит, что панно, «выполненные в блокадном Ленинграде в мозаичной мастерской Всероссийской Академии художеств под руководством профессора Владимира Александровича Фролова», вывезены по дороге жизни в Москву. О чем на станции в 2013 году была установлена мемориальная табличка. Но в этой версии есть нестыковки. На станции «Павелецкая» планировали установить 14 панно, выполненные по эскизам Александра Дейнеки. И по публикациям в газете «Ударник Метростроя» уже осенью 1940 года часть панно была отправлена в Москву. Причем в заметке перечислены те, которые пропали. Тут резонно спросить, как мозаики могут пропасть? А вот тут и начинаются непонятные истории, которые есть только в воспоминаниях. По воспоминаниями Дейнеки, готовые мозаики находились на Мраморном заводе Метростроя, на месте нынешней гостиницы «Украина». И с началом войны поступило указание поместить их в ямы и засыпать, чтобы своим блеском они не привлекали внимание.
«…где‑то на заводском дворе мы с мастерами заливали восьмигранники. Каждый день в 11 вечера начиналась бомбёжка. С утра мы снова продолжали наше дело. Администрация приказала срочно убрать со двора мозаики, так как‑де золото своим блеском может привлечь внимание врага. Залитые в цемент смальтовые наборы мощный кран опускал в ямы…»
Есть воспоминания Тарановой, которая вместе со свои мужем, Быковым, проектировала станцию «Новокузнецкая», в которых она пишет:
«Мы заканчивали «Новокузнецкую» уже во время войны. Заготовленные для неё архитектурные детали были спрятаны в подвал. Муж вернулся в Москву из эвакуации раньше меня. В письме написал мне, что обнаружил оставшиеся не у дел прекрасные мозаичные плафоны А. А. Дейнеки, предназначавшиеся для «Павелецкой», и что намеревается использовать их в нашей станции. Мне не хотелось отягощать мозаикой лёгкий свод, но я не успела отговорить мужа. Когда приехала в Москву, плафоны уже были установлены».
В любом случае из готовых 14 мозаик были отобраны 7 штук, которые поставили на станции «Новокузнецкая». Остальные так и остались, видимо, в земле. Сам Дейнека писал в 1961 году в книге «Из моей рабочей практики»: «Остальные пребывают в земле. Ансамбль нарушен, некоторые мозаики утеряны…»
А что же делал Фролов в блокадном Ленинграде? Очень просто — он делал мозаичные панно для станции «ЗИС» (сейчас «Автозаводская». В архивах найдены свидетельства, что 28 сентября 1942 года «три мозаичных панно для станции ЗИС» были получены «в соответствии с договором» представителем Метростроя т. Таубкиным С. Р.) Лично я не видел это свидетельство, исследовательскую работу проводил мой коллега. Так что в архивах есть что поискать за период войны… Но метростроевец Самуил Рувимович Таубкин действительно был. Сохранился приказ, в котором «За образцовое выполнение в весьма сложных условиях… возложенного задания по командировке в Ленинград, связанной со своевременным окончанием работ Замоскворецкого радиуса», приказом № 453 инженер Таубкин С.Р., вывезший мозаики из блокадного кольца, получил благодарность и был премирован полуторамесячным окладом.
Скорее всего действительно, мозаики для станции «Павелецкая» к началу войны были полностью готовы и доставлены в Москву, а Фролов в блокадном Ленинграде делал мозаичные панно для станции «Автозаводская», где и должна стоять табличка в честь его трудового подвига. А что же случилось со станцией «Павелецкая», почему на ней не смогли поставить мозаики? Да просто не было места. Из-за того, что металлоконструкции остались на оккупированных территориях, то было принято решение строить временную станцию, состоящую из эскалаторного наклонного хода, аванзала внизу и двух станционных тоннелей. Таким образом, эта станция стала третьим подземным вокзалом без центрального зала.
Временное оформление станции было начато архитектором Н. С. Князевым, затем продолжено совместно с А. Н. Душкиным и было закончено ввиду военного времени в несколько дней. Предполагалось путевые залы оставить с обнаженными тюбингами, с покраской по типу Крымского моста, но и это мероприятие не укладывалось в сроки. В результате залы были просто подшиты цементными щитами. Ну а центрального зала, где изначально братья Веснины планировали поставить мозаики, просто не было…
После завершения строительства Замоскворецкого радиуса Метрострой занялся достройкой Покровского радиуса. Работы велись уже в более спокойном времени, но все равно в суровые годы войны. 18 января 1944 года новые станции открыли свои двери для пассажиров, кроме станции «Электрозаводская» — она заработала 15 мая 1944 года. Еще были проблемы со станцией «Бауманская». Её центральный зал был открыт только к ноябрьским праздникам 1944 года, хотя боковые платформы функционировали с 18 января. Скульптуры, посвященные защитникам Родины и труженикам тыла, во времена Великой Отечественной войны сначала были установлены из гипса, которые только в семидесятые годы заменили на бронзовые. Кроме того, во время войны начали строить переход со станции «Театральная» на станцию «Охотный Ряд», который открыли 30 декабря 1944 года…
2 июня 1944 года вышло постановление ГКО № 5988, в котором Государственный Комитет Обороны постановил:
«За успешную работу по строительству III-й очереди Московского метрополитена им. Л.М. Кагановича в трудных условиях военного времени — объявить благодарность стахановцам, стахановкам и всему коллективу инженеров, техников, рабочих и работниц ордена Ленина «Метростроя»»
Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин.
