Говорят, что профессионал — это высшая стадия развития специалиста.
Потому что профессионал, в отличие от просто хорошего специалиста, способен решать задачи повышенной сложности. Выиграть спортивный турнир. Сделать уникальную операцию. Отреставрировать дом, который — казалось бы — восстановить невозможно.
И подбирать команду профессионалов — отличительная особенность одного из лидеров строительной индустрии, компании «Галс-Девелопмент».
Сегодня наш собеседник — вице-президент, директор департамента строительства компании Сергей Лицкевич — расскажет, в чем еще состоит секрет стабильного успеха. А еще о том, зачем делать ежеминутный мониторинг осадки стен, что представляет собой метод монтажа ползучим краном, в каких случаях надо поддерживать молодых специалистов и почему все свои проекты он любит одинаково.
Наша работа с историческими зданиями — реставрация, реконструкция, приспособление к современному использованию, внедрение современных цивилизационных норм — это, прежде всего, выявление, сохранение и поддержание уникальности объекта, его лица, неповторимости всех его исторических слоев. Причем это должно быть сделано органично, а не искусственно. И это относится ко всем элементам здания, включая и инженерные системы. Конечно, проще демонтировать исторический объект, чем его реставрировать, давайте честно скажем. Но иногда «проще» не означает «правильно». Позиция московского правительства — сохранять традиции.
Споры, кто главнее — архитектор или строитель — вечны. Или у кого работа более творческая. Нет, архитекторы в отличии от строителей — это, конечно, богема. Главное в разговоре с архитектором — особо выделить его значимость, его необычайно творческий взгляд на мир и в тоже время решить свои проблемы как строителя. Они вредны, они капризны, но Божий дар есть в них, несомненно. А сказать, что строитель — это робот, который каждый день монотонно выполняет одну и ту же функцию — нельзя. Более того: каждый объект имеет свои особенности, а, объекты, которые наша компания строит в Москве — все неповторимы, нет у нас одинаковых. Это касается и архитектурных решений, и логистики, и месторасположения. В этом заключается отличие «Галс-Девелопмент» от некоторых девелоперов, которые запустили одну серию и успешно ее реализовывают. Но это же скучно.
Любой нормальный человек помнит своих первых учителей. Когда был еще молодым-зеленым, только-только после института, никогда не стеснялся признать, что что-то не знаю, не понимаю, постоянно задавал вопросы бригадиру. Когда я пришел на свою первую работу в 1978 году, то бригадиры тогда были из тех, кто Днепрогэс с Магниткой строил. Как в советских фильмах — люди старой закалки. Помню, молодые бригадиры бегают, суетятся, а пожилой — ну мне тогда он казался пожилым — бригадир Григорий Дмитриевич Софронов никуда не торопится и вроде даже ничего не делает. А потом как-то получалось так, что он уже все сделал, а парни еще суетятся. Никогда не забуду и главного инженера главка Главстальконструкции Юрия Обломиева. Это уникальный человек, суровейший, абсолютный трудоголик — на уникальных промышленных объектах (Стан 3500 в г. Мариуполе, ПО «Стерол», Новокраматорский машиностроительный завод и т.д.) его оперативки в два часа ночи начинались. Человек широких взглядов, интеллектуал. Регулярно вывозил нас, главных инженеров, в другие города, чтобы мы смотрели, учились, впитывали новое. Стоишь за трибуной, докладываешь, ноги дрожат от волнения, а он так неспешно комментирует твое выступление под девизом «Как мы тебя выдвинули, так и задвинем», да еще с едкими примерами из литературы. Зато как он нас, молодых, защищал на министерских планерках! А его ликбез по экономике производства до сих пор помню. Во многом благодаря ему я пошел второе высшее экономическое образование получать.
Наша компания занималась реконструкцией «Центрального Детского Магазина на Лубянке». В восьмидесятые годы я приезжал в Москву, и мы с женой выстаивали огромные очереди в тогдашнем «Детском мире», чтобы купить сыновьям одежду, игрушки. Помню некоторые моменты — у меня всегда была с собой толстая книга, чтобы время в очереди быстрее шло. Разве я мог тогда подумать, что наступит время, когда мне доверят возглавить проект реконструкции этого культового здания?
Это очень сложный проект. Очень. Скажу так — долгое время этот объект переходил из рук в руки, как эстафетная палочка, пока не попал к нам. Мы его выстрадали. Нам надо было расположить четыре башенных крана, а ведь это самый центр Москвы, где очень плотная застройка, где нет возможности складировать стройматериалы! Все, что необходимо было, изготавливали за пределами стройплощадки и завозили уже готовые. Мы должны были сохранить конфигурации здания, восстановить интерьеры и при этом устранить многочисленные недостатки строительства, вызванные скоротечным возведением объекта в 1957 году. Про недостатки строительства — это я очень мягко выразился. Мы смогли углубиться на два этажа вниз — это для дополнительного входа с Рождественки и устройства паркинга. Мы сначала демонтировали середину, углубились на два этажа вниз, залили фундаментную плиту, а потом отлили каркас на все семь этажей. А потом выполнили перестежку стен на вновь построенный железобетонный каркас! И только после этого приступили к демонтажу последнего, крайнего пролета здания. Это уникальная операция, строители понимают, о чем я. Столкнулись с карстовыми пустотами, выполнили более десяти тысяч щебеночных свай и только после этого приступили к фундаменту и гидроизоляции. Все техпомещения расположены как раз в подвальных помещениях крайнего пролета — то есть, что надо было делать в первую очередь, делали в последнюю. Мы делали ежеминутный мониторинг осадки стен! Потому что надо было четко понимать — проводимые нами работы никак не отразились на состоянии стен. Кроме этого, постоянно проводился мониторинг состояния окружающей застройки и инженерных сетей.
Были воссозданы ценные архитектурные элементы: трехпролетная лоджия, расположенная со стороны Лубянского фасада, которая была утеряна в 80-е годы, оригинальная керамическая плитка, гранитный цоколь на фасаде и оконные проемы. Были отреставрированы исторические элементы интерьера: 100 мраморных балясин в ограждении лестниц трехпролетной лоджии, дубовые двери и восемь уникальных бронзовых торшеров, установленных в атриуме.
Я счастлив. Иметь такие объекты в послужном списке — это редкость. Нам всем дорого это здание. Такая колоссальная ответственность — каждый это понимал. Зато теперь центральный атриум украшает самый большой часовой механизм в мире, изготовленный и установленный Петродворцовым часовым заводом, а какой «Музей Детства», а смотровая площадка с видом на Кремль и Красную площадь, а сказочная световая проекция на стенах атриума! Могу долго на эту тему говорить. Мои три внучки могут честно сказать, что их дедушка имел к этому проекту непосредственное отношение. Мне приятно думать об этом.
Все-таки сложно выделять любимый проект. Это практически невозможно, знаете, почему? Это же как дети, все твои проекты. Ты помнишь, как у него первый зуб полез, как ветрянкой болел, как шаги первые сделал. Все достоинства и недостатки ребенка своего знаешь. «Первенцем» своим считаю телебашню в Донецке. Я только что стал главным инженером треста «Донбасстальконструкция». Телебашня — шесть ярусов оттяжек, 360 метров высоты, традиционный метод монтажа ползучим краном. Он применяется для переходных опор, очень большой высоты или при невозможности использования метода поворота. Для установки опор этим способом применяют крановые механизмы, в том числе, ползучие краны, а также вертолеты. В общем, изначально монтаж был рассчитан на восемь с половиной месяцев, а мы, молодые и дерзкие, всё перепроектировали под монтаж вертолетов. Если коротко: вертолет поднимает конструкцию, а потом бросает ее точно в цель. И должен попасть точно и ровно! В общем, смонтировали мы башню всего за 12 дней.
Жить в Сочи, видеть море только из окна и работать по 18-20 часов в сутки. И такое было. Мы строили пятизвездочный отель к зимней Олимпиаде в Сочи. Он был построен на месте старого санатория «Наука». Судя по названию, предназначался для отдыха научных мужей. В пятидесятые перешел под управление компании «Интурист». Санаторий был престижным, в нём отдыхали высокопоставленные лица, зарубежные гости, знаменитые артисты, учёные, космонавты, сборная по хоккею. В 70-е годы на территории санатория был построен пансионат «Камелия», который и дал общее название всему комплексу. Это были рекордно короткие сроки и колоссальные усилия — 70 процентов команды «Галс-Девелопмент» жили и работали там. Я отвечал за номерной фонд. Помню до сих пор — 203 номера, из них 18 «сьютов», 23 дуплекса, технология «умный номер»: вошел, повернулся — загорелся свет, музыка зазвучала. В общем, справились. Без нареканий!
Да, у меня авторитарный стиль управления. Однако я всегда поддерживаю молодых специалистов, люблю, когда они берут на себя принятие решения. В этом случае всегда помогу, даже если человек ошибся. Нельзя человеку мешать, понимаете? Можно помочь только с точки зрения своего возраста и опыта. Ломать нельзя. Брать на себя ответственность и принимать решения — вот чему надо учить. И без авторитарности иногда не получается.
Говорят, что строители постоянно используют нецензурную лексику. Не соглашусь с этим утверждением. Нет, я могу использовать крепкое слово, но не считаю правильным оскорблять людей бранными словами. Это унизительно. Для себя самого прежде всего.
Наш проект «Наследие» в Преображенском районе особо представлять не надо, как мне кажется. Две очереди сдали, в апреле следующего года сдадим третью очередь. Вы бы видели, что там было раньше! Проводили публичные слушания, которые шли непросто, я их вел. Люди не доверяли, думали, что мы только хотим построить дом, продать квартиры и нажиться. А мы построим прекрасный детский садик для жителей района, суперсовременный, с музыкальным залом для представлений, со спортивной площадкой для занятий физкультурой на открытом воздухе, с теневыми навесами. Да и сам двор получился уникальный — с маленькими архитектурными формами, ландшафтным дизайном. Квартиры были распроданы, как пирожки, хотя в наше время не могу сказать, что продажи у застройщиков идут идеально.
Президент нашей компании Сергей Калинин смог собрать уникальный коллектив. Никто друг за друга не прячется, не перекладывает ответственность. И человек слова: сказал — накажет, значит, точно накажет, сказал — наградит, значит, наградит (смеется).
Если бы начать жизнь сначала, то… Честно говорю — либо опять в строительство пошел, либо в медицину. Я был бы хорошим хирургом. Жена медик, научила меня даже укол делать внутривенно, а это, как понимаете, непросто!
Счастье — это когда приезжаешь на объект и видишь, что стена подросла, что благоустройство началось — это и есть маленький миг счастья. Или когда что-то не клеится, а ты нашел слова нужные, подбодрил, убедил, и у людей глаза загорелись. Наверное, очень громко звучит, но ведь это тоже счастье, правда?
