Имя Родиона Газманова сегодня все меньше ассоциируется с трогательным мальчиком, исполняющим «Люси» и «Ямайку», — у популярного певца, композитора и телеведущего зрелый этап музыкальной карьеры, когда уже новые хиты собирают поклонников в залы и ночные клубы.
На прогулке по парку «Зарядье» мы побеседовали о творчестве, Москве и — внимание, интрига! — о строительном бизнесе.
«Зонт без нужды не беру»
Наш разговор начался с блиц-игры «Или – или», в которой человек из двух вариантов выбирает тот, что ему больше по душе. Выяснилось, что наш гость предпочитает кофе чаю, ром — текиле (нюанс — к рому должна прилагаться сигара). Из пары певиц «Мадонна – Ким Уайлд» Родиону ближе урожденная Луиза Чикконе, а из двух культовых музыкальных групп «Роллинг Стоунз» и «Битлз» — ливерпульская четверка.
По правилам, ответы должны быть короткими, однако на вопросе «Строить дома или сажать деревья?» Родион заулыбался и сказал:
— Я отвечу развернуто, если возможно… Шесть лет моей жизни были заняты именно стройкой, я работал в нескольких девелоперских компаниях. Построил несколько домов, в том числе свой. Но и деревья я сажал. Мой отец (певец и композитор Олег Газманов — Ред.) организовал акцию «Посади дерево Победы», когда в канун 9 мая в Серебряном Бору молодежь вместе с ветеранами сажают деревья. И это очень здорово, в этом жизнь, ее продолжение. Поэтому сложно выбрать.
— А если выбирать из городов Калининград и Москва?
— Все-таки Москва, потому что я живу здесь уже 31 год. Этот город стал для меня родным. Конечно, от этого я не перестаю любить Калининград, где я родился и где всегда получаю заряд энергии, сил и здоровья. В этом году побывал там в свой день рождения — сделал сюрприз маме. Отдохнул, погулял у моря. И это помогло выдержать плотный гастрольный тур в Крыму: 15 концертов за 17 дней. Раньше в таких случаях заболевал, потому что часто после выступления садишься сразу в машину с работающим кондиционером. А в этот раз ни насморка, ни кашля — видимо, просолился (улыбается). Поэтому в Калининграде надо бывать.
— А что для вас Москва? Вопрос общий, предполагающий, что говорить нужно первое, что пришло в голову.
— Исполин, огромное существо. Стопроцентно живой организм, который живет по своим законам, в котором происходят свои движения. И, если все это понимать, то ты здесь будешь как рыба в воде. Я, например, очень редко стою в пробках. Знаю, когда нужно спуститься в метро, когда лучше взять такси или спокойно ехать на своей машине. Я чувствую людей, улавливаю настроение города. Может показаться смешным, но я никогда зря не беру из дома зонт.
— То есть связь с мегаполисом на столь высоком уровне?
— У меня такое ощущение, что я дышу этим городом, и, как бы это ни самонадеянно звучало, он дышит в том числе и мной.
«Захотелось сделать что-то осязаемое»
— А что вы сказали бы тем, кто заявил бы: «Конечно, «Москва слезам не верит» для него не актуально, он приехал сюда уже будучи популярным певцом и с крутым папой»?
— Ну, во-первых, популярным я стал уже здесь. Во-вторых, каждому человеку выдается определенное количество проблем, которое ему приходится решать самому. Например, мне родители в 18 лет сказали, что время карманных денег от них закончилось, так что вперед. Мое первое место работы — ночной клуб, я работал барменом. Конечно, это было интересно. Человек за барной стойкой — это психолог и, в какой-то степени, царь и бог. Каждый, кто смотрел фильм «Коктейль» с Томом Крузом, меня поймет.
— Родион, я знаю, многих ваших поклонников удивило, что сразу после школы вы пошли учиться на финансиста…
— Я тогда не испытывал большого желания связать свою жизнь с популярной музыкой. И даже не знал, кем хочу быть, куда пойти учиться. Папины друзья порекомендовали финансовую академию. Мы устроили семейный совет, заседали папа, мама и я. Демократическим путем — два голоса против одного — была выбрана финакадемия. Думаю, расклад голосов не надо объяснять (смеется). Я вышел оттуда с красным дипломом и поступил работать финансовым аналитиком в «Детский мир», где спустя какое-то время понял, что мне хочется заниматься чем-то осязаемым, ощущать результаты своего труда.
— И?..
— И я пошел в строительную компанию «Система-Галс», которая сейчас называется «Галс-Девелопмент». Начал с должности помощника руководителя проектов, потом сам стал вести проекты. Мне это было очень интересно, у меня были потрясающие учителя. Я узнал много нового о девелопменте, а еще больше — об умении выживать в большой корпорации. Спустя три года перешел в не менее известную компанию «Баркли», возглавляемую Леонидом Казинцом. Хочу сказать, что Леонид — это руководитель, которым я больше всего восхищаюсь. Он настоящий лидер — мудрый, предусмотрительный, сумевший сохранить компанию в сложные экономические годы.
— Каков был ваш фронт работ в «Баркли»?
— Я работал в департаменте развития и занимался тем, что мне очень нравилось: находил новые площадки, проводил исследования рынка, придумывал, что там можно сделать, и защищал концепцию на инвесткомитете. Фантазия практически не ограничивалась, была стеснена только тем, что тебе потом говорил инженерный департамент. Например: «Стоп, 360 этажей — это все-таки перебор». Ну, я утрирую, конечно. И вот этот момент, когда ты собираешь мнения разных специалистов: маркетологов, архитекторов, сотрудников департамента согласования, юристов... И из этого формируешь решение — что здесь может получиться на самом деле. Этот процесс меня очень увлекал.
— Википедия рассказывает, что позже вы короткое время поработали в «Миракс Групп» у Сергея Полонского, а после четыре года занимались сельским хозяйством — участвовали в продвижении препаратов, увеличивающих урожайность. И все это тоже было вам интересно?
— Безусловно. Я ни об одной своей работе не могу сказать, что она мне не нравилась. У Полонского было чему поучиться. Он настоящий лидер развития, у него здорово получалось заразить людей идеей, увлечь за собой. Что касается агрохимии, то препараты действительно были полезны, действенны, мы многим помогали.
«Гравитация» стала прорывом
— Что случилось потом, почему вы ушли из наверняка доходной отрасли?
— Не потому, что не получалось. Все было хорошо, в самом деле, доходно — я себе дом построил. Просто пришло осознание, что этим заниматься не могу из-за своего внутреннего состояния. Понял, что это не мое. Написал заявление, продал свою долю в компании, сжег все мосты и ушел.
— Как отреагировали близкие?
— Отец, узнав, что я решил заниматься музыкой, сказал, что я идиот. Он высказывает свое мнение без особой дипломатии, за что ему большое спасибо. Однако в итоге моя песня «Гравитация» в 2013 году попала в ротацию «Русского радио». А потом ее подхватили и другие станции.
— Секрет успеха? Все сами?
— Да, обивал пороги, общался, показывал свои песни. Не обижался, когда программный директор какой-нибудь станции говорил, что это не их формат. Я спрашивал: «Ок, можно я потом другое покажу?» «Да, конечно», — говорили люди, надеясь, что больше меня никогда не увидят. Я приходил снова — с более форматными вещами. Так и получилось. «Гравитация», «Парами»… И пошло-поехало.
— Что папа?
— Папа сказал: «Молодец!»
Как рождается хит
— Знаковая «Гравитация» — как она появилась?
— Сначала родилось ощущение домашнего новогоднего уюта, когда стоит живая елка, вокруг нее вата разложена, мандарины... И смотришь на елку, на старые советские игрушки, а потом взгляд поднимается все выше, выше и выше… туда, где пролетает первый искусственный спутник Земли. Понимаете атмосферу, да? Контраст холодной торжественности космоса и тепла человеческого сердца, чувствующего, что скоро будет Новый год, вызвал это состояние, которое я постарался передать в песне. В песне должно быть именно состояние, которое ты хочешь донести до слушателя. Это самое главное.
— Вы участвовали в музыкальных проектах Первого канала, а сейчас являетесь одним из ведущих утреннего шоу «Сегодня. День начинается». Несмотря на распространенное сегодня мнение, что ТВ — это мода прошлого века…
— Возможно, но я никогда не стремился быть модным. Это видно и по моим песням, в которых есть некий ретро-флер. А для любого артиста появление на Первом канале — несомненный плюс, это рост популярности, это люди, которые покупают твои альбомы и приходят на концерты. Музыкант, который говорит: «Я не гонюсь за популярностью», либо не понимает специфики своей работы, либо лукавит. Я предпочитаю быть честным. Кроме того, участие в проекте «Точь-в-точь» сделало меня на 65-70 процентов тем артистом, какой я сегодня, — с драйвом и ощущением обладания сценой и залом. Раньше такого не было.
Программа «День начинается» мне интересна, потому что мы постоянно ищем, как ее улучшить. В первую очередь этим занят редакторский состав, но и мы, ведущие, тоже в этом участвуем: предлагаем идеи, часть которых принимается. У нас позитивное и продуктивное взаимодействие. Я очень рад, что у нас сложилась такая команда.
— Мы прошлись по «Зарядью» — одному из символов обновленной Москвы. Что скажете о нем и вообще о столице последних лет, она вам нравится?
— Вы знаете, мне нравится то, что происходит в Москве, вот это преображение города в некоторых ключевых точках, в том числе в Зарядье. Это лучше, чем здесь разместили бы какой-нибудь большой офисный центр. Я видел несколько проектов редевелопмента этого района. Да, были вещи совсем дух захватывающие. Но все-таки рядом Кремль, и делать что-то огромное, принижающее самый центр страны, было бы, на мой взгляд, неправильно. Я вижу, что люди здесь гуляют, им нравится. И это, наверное, лучший показатель популярности этого места.
